Передача страховщику прав выгодоприобретателя по договорам страхования гражданской ответственности

Одним из самых спорных вопросов в области правоприменения является вопрос передачи страховщику права требования выгодоприобретателя к третьим лицам по договору страхования гражданской ответственности.

Единой правоприменительной практики здесь не сложилось. Если по вопросу уступки права требования по договору ОСАГО суды признают передачу прав потерпевшего возможной и не противоречащей законодательству, то по отношению к остальным разновидностям страхования ответственности правоприменительная практика неоднозначна.

Попробуем обозначить основные проблемы, возникающие при рассмотрении вопроса о возможности перехода к страховщику права требования от выгодоприобретателя, а также по возможности прояснить причины отсутствия единой правоприменительной практики.

По общему правилу передача права требования может осуществляться на основании закона или на основании сделки по уступке права требования (договора цессии). При этом существенно, что законодательством предусмотрена возможность передачи прав требования кредитора (ст. 382 ГК РФ).

Причины отсутствия единой правоприменительной практики

На наш взгляд, проблема отсутствия единой правоприменительной практики кроется в законодательном закреплении понятия "кредитор", а также в сложности определения юридической природы прав, возникающих у выгодоприобретателя по договору страхования ответственности.

В соответствии с п. 1 ст. 307 ГК РФ в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как-то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т.п. - либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности. Кроме того, п. 1 ст. 308 ГК РФ выделяет еще один признак кредитора и определяет кредитора как сторону обязательства.
Анализ указанных норм права дает основание сделать вывод, что законодатель понимает под кредитором сторону обязательства, в пользу которой должно осуществляться действие/бездействие и которая имеет право требования к второй стороне обязательства, именуемой должником.

Договор страхования, заключенный в пользу выгодоприобретателя, является договором в пользу третьего лица, поскольку выгодоприобретатель не участвует в согласовании условий договора страхования и его подписании.
 

В соответствии с положениями ст. 430 ГК РФ должник обязан исполнить обязательство в пользу третьего лица, а лицо, в пользу которого заключен договор, имеет право требовать исполнения обязательства в свою пользу.

Таким образом, по смыслу положений ст. ст. 307 и 308 ГК РФ третье лицо, в пользу которого заключен договор, является стороной обязательства и кредитором. Из вышеизложенного можно сделать вывод, что выгодоприобретатель при возникновении у страховщика обязанности произвести в его пользу страховое возмещение становится кредитором по отношению к страховщику, обязанному выплатить в его пользу страховое возмещение, а значит, является стороной этого обязательства - кредитором, в силу чего может передать принадлежащее ему право третьему лицу, в том числе по договору цессии в порядке, предусмотренном ст. 382 ГК РФ.

Казалось бы, правовое положение выгодоприобретателя понятно, и он может передать принадлежащее ему право требования страховой выплаты третьему лицу, однако многие правоприменители считают, что права, принадлежащие выгодоприобретателю, не могут быть переданы другому лицу, поскольку, несмотря на то что после наступления страхового случая у страховой организации возникает обязанность по выплате страхового возмещения выгодоприобретателю, а у выгодоприобретателя, в свою очередь, возникает право требования такой выплаты в свою пользу, выгодоприобретателя нельзя признать кредитором. И этому есть правовое обоснование.

В соответствии с положением ст. 420 ГК РФ к обязательствам, возникшим из договора, применяются общие положения об обязательствах (ст. ст. 307 - 419 ГК РФ), если иное не предусмотрено правилами гл. 27 ГК РФ и правилами об отдельных видах договоров, содержащимися в ГК РФ.

Несмотря на то что третье лицо по договору в пользу третьих лиц соответствует всем признакам кредитора, указанным в ст. ст. 307 и 308 ГК РФ, а именно является стороной обязательства, должник обязан произвести исполнение третьему лицу и третье лицо имеет право требования, тем не менее третье лицо не является кредитором в силу положений ст. ст. 420 и 430 ГК РФ.

Соответственно, право требования, принадлежащее выгодоприобретателю, не может им быть передано третьим лицам на основании ст. 382 ГК РФ.

Анализ приведенных выше правовых позиций показывает, что вывод о невозможности передачи выгодоприобретателем права требования к страховщику на основании положений ст. 382 ГК РФ с правовой точки зрения обоснован и не нарушает прав сторон договора и выгодоприобретателя. Необходимо отметить, что при рассмотрении споров по договорам страхования грузов, финансовых рисков и некоторым другим видам страхования суды признают не соответствующим закону переход права требования от выгодоприобретателя к страховщику, руководствуясь приведенной выше позицией.

Правовые последствия признания незаконной передачи прав выгодоприобретателя третьим лицам

Вместе с тем анализ возможных последствий применения позиции о невозможности выгодоприобретателя передать право требования к страховщику третьим лицам свидетельствует о том, что подобная правоприменительная практика может повлечь ряд сложностей.

В частности, сложности могут возникнуть у страховщика при осуществлении права требования в порядке суброгации, в случае если гражданская ответственность причинителя вреда застрахована.

Пример. Повреждено имущество собственника. Поврежденное имущество застраховано у страховщика А, гражданская ответственность причинителя вреда застрахована у страховщика Б. Поскольку имущество застраховано у страховщика А, собственник обращается к нему с требованием о страховой выплате. Страховщик А производит выплату страхового возмещения, и к нему в силу положений ст. 965 ГК РФ переходит право требования, которое собственник поврежденного имущества имел к лицу, ответственному за убытки.

Здесь возникает вопрос, требующий анализа: право требования к какому лицу переходит к страховщику А? Очевидно, что к страховщику А перешло право требования к причинителю вреда. Теперь определимся с объемом требований, которые могут быть заявлены непосредственно причинителю вреда. С одной стороны, положения ст. 1064 ГК РФ предусматривают, что причиненный вред подлежит полному возмещению лицом, его причинившим. С другой стороны, специальной нормой о возмещении вреда, причиненного лицом, застраховавшим свою гражданскую ответственность (ст. 1072 ГК РФ), предусмотрено, что юридическое лицо или гражданин, застраховавшие свою ответственность в порядке добровольного или обязательного страхования в пользу потерпевшего (ст. 931, п. 1 ст. 935 ГК РФ), в случае, когда страхового возмещения недостаточно для того, чтобы полностью возместить причиненный вред, возмещают разницу между страховым возмещением и фактическим размером ущерба.

Таким образом, в силу положений ГК РФ причинитель вреда, застраховавший свою ответственность, обязан возместить вред потерпевшему в размере разницы между причиненным ущербом и размером подлежащего выплате страхового возмещения.

Указанный вывод подтверждает Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за I квартал 2007 г. (утв. Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 30.05.2007, ред. от 10.03.2010), вопрос 11.

Таким образом, возникает противоречие: с одной стороны, страховщик потерпевшего в рамках суброгации имеет право возмещения причиненного вреда в пределах выплаченной суммы. С другой стороны, к нему не может перейти право требования к страховщику причинителя вреда в порядке, предусмотренном ст. 382 ГК РФ, поскольку выгодоприобретатель по договору страхования ответственности кредитором не является, а причинитель вреда, застраховавший свою гражданскую ответственность, обязан возместить причиненный вред только в размере разницы между страховым возмещением и размером причиненного вреда.

С учетом специфики указанные противоречия особенно заметны в случаях, когда гражданская ответственность причинителей вреда застрахована в порядке обязательного страхования гражданской ответственности, и в случае признания невозможности перехода прав требования от выгодоприобретателя к страховой компании (в частности, в порядке суброгации) страховщик лишается возможности на получение возмещения в пределах выплаченной суммы.

Вместе с тем практика применения законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств в настоящий момент складывается таким образом, что передача прав требования от потерпевшего к страховщику как к третьему лицу, как по закону, так и по договору, обычно признается не противоречащей закону.

Необходимо отметить, что в описательной части судебных актов, как правило, не содержится правового обоснования законности перехода права требования.

Способы разрешения с использованием действующих механизмов правового регулирования

Позиция о законности перехода прав к страховщику в порядке суброгации (в случае страхования имущества потерпевшего) может быть обоснована ссылкой на то, что ст. 965 ГК РФ является специальной нормой, позволяющей передать право требования страхового возмещения к страховщику причинителя вреда.

Применение подобной позиции позволяет признать законным переход права требования к страховщику гражданской ответственности причинителя вреда от потерпевшего - выгодоприобретателя по договору страхования гражданской ответственности, получившего страховое возмещение за поврежденное имущество от своего страховщика. Однако подобная позиция не позволяет выгодоприобретателям передавать принадлежащее им право требования по договору цессии. Некоторые специалисты в качестве аргумента в пользу применения указанной позиции утверждают, что уступка прав требования по договору ОСАГО от выгодоприобретателя к третьим лицам по договору цессии противоречит одному из основных принципов законодательства об ОСАГО, которым в соответствии с положением ст. 3 Федерального закона от 25.04.2002 N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" является принцип гарантии возмещения вреда, причиненного жизни, здоровью или имуществу потерпевших, в пределах, установленных указанным Законом, поскольку при уступке права требования по договору цессии потерпевший получает денежные средства в меньшем объеме, чем при выплате ему страхового возмещения. С другой стороны, лицо, приобретшее право требования потерпевшего, взыскивая со страховщика по договору ОСАГО полную сумму подлежащего выплате страхового возмещения, получает прибыль, что нарушает основополагающий принцип страхования, заключающийся в компенсационном характере страховых выплат.

Вместе с тем недостатком указанной позиции является тот факт, что в соответствии с положениями ст. 965 ГК РФ к страховщику, выплатившему страховое возмещение, переходит право требования исключительно к лицу, ответственному за убытки.

Утверждение о том, что страховщик гражданской ответственности причинителя вреда является лицом, ответственным за убытки, необходимо признать спорным, поскольку страховщик гражданской ответственности причинителя вреда не причинял вреда имуществу потерпевшего, а его обязанность произвести выплату страхового возмещения не может считаться возложением на него ответственности, поскольку является не более чем исполнением обязательства по договору.

В настоящее время подобная позиция не нашла своего подтверждения в судебной практике, поскольку суды в большинстве случаев признают законным переход права требования от выгодоприобретателя по договору ОСАГО к третьим лицам по договору цессии.

Другая позиция, позволяющая признать законным переход права требования от выгодоприобретателя к третьим лицам по договорам обязательного страхования ответственности, основана на толковании положений п. 4 ст. 931 ГК РФ.

Так, п. 1 ст. 929 ГК РФ наделяет выгодоприобретателя правом требования страхового возмещения от страховщика, застраховавшего гражданскую ответственность.

Пункт 4 ст. 931 ГК РФ предусматривает, что в случае, когда ответственность за причинение вреда застрахована в силу того, что ее страхование обязательно, а также в других случаях, предусмотренных законом или договором страхования такой ответственности, лицо, в пользу которого считается заключенным договор страхования, вправе предъявить непосредственно страховщику требование о возмещении вреда в пределах страховой суммы.

При этом законом в соответствии с положениями абз. 2 п. 1 ст. 1064 ГК РФ обязанность по возмещению вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

Таким образом, трактуя во взаимосвязи положения п. 4 ст. 931 и абз. 2 п. 1 ст. 1064 ГК РФ, можно прийти к выводу о том, что в случае, если гражданская ответственность лица, причинившего вред, застрахована в порядке обязательного страхования, потерпевший, являющийся выгодоприобретателем по договору страхования, является одновременно третьим лицом по договору страхования, имеющим право требования страхового возмещения, и кредитором страховщика в рамках права требования о возмещении вреда.

Если придерживаться этой позиции, то при выплате потерпевшему страхового возмещения по договору страхования поврежденного имущества к страховщику, выплатившему страховое возмещение в порядке, предусмотренном ст. 965 ГК РФ, переходит право требования о возмещении вреда как к лицу, причинившему вред, так и к страховщику причинителя вреда. Обоснованность указанной позиции косвенно подтверждается применяемым в настоящее время толкованием ст. 1072 ГК РФ, предусматривающим ограничение ответственности причинителя вреда суммой, превышающей причитающееся потерпевшему страховое возмещение (см. Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за I квартал 2007 г., вопрос 11).

Вместе с тем и у данной позиции есть существенные правовые изъяны.

Так, ссылка на наличие у выгодоприобретателя права требования о возмещении вреда, предусмотренного п. 4 ст. 931 ГК РФ, по нашему мнению, еще не указывает на то, что выгодоприобретатель является кредитором по обязательству, поскольку право требования возмещения вреда возникает из договора страхования, а не из деликта. А по договору страхования выгодоприобретатель является третьим лицом, а не кредитором. Более того, вызывает сомнение правовая ссылка на абз. 2 п. 1 ст. 1064 и ст. 1072 ГК РФ, поскольку нормы права гл. 59 ГК РФ регулируют отношения в рамках обязательств из причинения вреда и не могут применяться в целях регулирования отношений, вытекающих из договора.

Рассмотрим еще одну позицию, позволяющую передать право требования от выгодоприобретателя по договору страхования к третьим лицам. Она основана на общедозволительном принципе правового регулирования, принципе "что не запрещено, то разрешено".

Действительно, законодательство не содержит прямого запрета на передачу права требования от лица, обладающего правом требования по договору и не являющегося кредитором, третьим лицам.

Указанная позиция может применяться только в качестве правового обоснования перехода права от выгодоприобретателя к третьему лицу на основании договора цессии со ссылкой на положения ст. 421 ГК РФ в части заключения договора, не предусмотренного законодательством РФ. Вместе с тем рассматриваемая позиция не решает проблемы реализации права суброгации страховщиком, выплатившим страховое возмещение потерпевшему по договору страхования поврежденного имущества.

Выводы. Анализ вышеизложенных позиций позволяет сделать вывод о том, что уступка права требования как страхователя, так и выгодоприобретателя не увеличивает объема выплат страхового возмещения страховщика гражданской ответственности, не сокращает сроков рассмотрения заявления о выплате страхового возмещения, поступившего от правопреемника, по сравнению со сроками рассмотрения заявления выгодоприобретателя, не ущемляет иных прав страховщика гражданской ответственности, поскольку уступка права требования приводит к замене лица в обязательстве, что предусматривает передачу не только прав, но и обязанностей. Таким образом, для страховщика личность получателя страхового возмещения не может являться существенной, в связи с чем передача права требования от выгодоприобретателя к третьему лицу не ущемляет прав страховщика гражданской ответственности. С другой стороны, право уступить требование является дополнительной гарантией потерпевшего на возмещение убытков в размере и сроки, которые максимально соответствуют его интересам.

Авторам представляется, что запрет на подобную передачу права требования не соответствует общедозволительному принципу гражданских правоотношений.

Введение запрета на передачу права требования не только противоречит общедозволительному принципу гражданского права, но и влечет за собой необходимость дополнительного законодательного регулирования страховых отношений, направленных на обеспечение реализации суброгационных прав. В частности, это необходимость внесения изменений в законодательство об отдельных видах страхования ответственности; ухода от практики отказа в удовлетворении требований непосредственно к причинителю вреда с предоставлением последнему права предъявления требования к страховщику ответственности в размере взысканной с него суммы либо введения дополнительных положений, позволяющих реализовать право суброгационного требования непосредственно к страховщику гражданской ответственности при одновременном ограничении права на перемену лица в обязательстве на основании договора.

Во избежание множественного толкования норм права целесообразно внести изменения в положения ГК РФ, регулирующие вопрос перехода права требования.
 

Сентябрь 2012 г.