Структура страхового случая

Страховой случай и опасность

Страховой случай - это совершившееся событие, т.е. реализованный страховой риск, и поэтому само наступившее событие должно иметь такую же структуру, как и риск. Другими словами, страховой случай должен включать уже наступившую опасность и причиненный вследствие этой опасности вред. Если, описывая страховой риск, мы имеем дело с возможной опасностью и предполагаемым причинением ею вреда, то страховой случай наступает, когда опасность уже возникла и вред ею уже причинен, т.е. трехэлементный состав из предполагаемого превратился в осуществившийся.

К сожалению, в законодательных актах использованы формулировки, вносящие двусмысленность в понятие страхового случая. Так, в ст. 929 ГК РФ сказано, что "...страховщик... обязуется... при наступлении... предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить... причиненные вследствие этого события убытки". В ст. 952 ГК РФ говорится о "последствиях... наступления страхового случая". Из этих норм можно сделать вывод, что причинение вреда (убытки, последствия) является не составной частью страхового случая, а последствием его наступления. Страховым случаем тогда следует признать опасность, от которой производится страхование. В Кодексе торгового мореплавания РФ соответствующая формулировка ст. 246 следующая: "...страховщик обязуется... при наступлении предусмотренных договором... опасностей или случайностей, которым подвергается объект страхования (страхового случая), возместить страхователю... понесенные убытки". Здесь, таким образом, страховой случай в самом тексте нормы отождествлен с опасностью, а убытки должны являться следствием ее наступления.

В практике, в том числе судебной, встречается и такое толкование. В одном из дел (Дело Бабушкинского районного суда г. Москвы по иску Е.А. Арямкиной к ОСАО "Сибирь") страховщик отказал страхователю в выплате возмещения за поврежденную при ДТП автомашину со ссылкой на п. 1 ст. 963 ГК РФ, так как, по мнению страховщика, страховой случай произошел в результате умысла страхователя. Страховым случаем страховая компания посчитала нарушение страхователем Правил дорожного движения, которое было совершено страхователем умышленно. Как мы видим, здесь страховым случаем признана опасность, а не вред, причиненный в результате воздействия опасности. Но суд правильно разобрался в структуре страхового случая и взыскал со страховой компании страховое возмещение. В другом деле опасность, от которой производится страхование, была названа страховым случаем непосредственно в тексте судебного акта (Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 16 мая 2001 г. N Ф04/1395-253/А70-2001).

Я все же исхожу в данном случае из того, что понятием страхового случая следует обозначать полный состав, обязывающий страховщика платить. При таком понимании страхового случая толкование его как опасности, от которой производится страхование, не соответствует принципу компенсации. Этот принцип состоит в том, чтобы возместить причиненный вред при наступлении определенных событий. Именно с наступлением указанных событий связывается обязанность страховщика платить (ст. 9 Закона о страховом деле). Сама по себе возникшая опасность, если она еще не причинила вред, не нарушает застрахованного интереса. Так, пожар на товарном складе сам по себе не может быть признан страховым случаем, пока не сгорел застрахованный от пожара товар. При ДТП страховым случаем является не нарушение Правил дорожного движения, а причинение вреда в результате этого нарушения. Умысел является основанием для освобождения страховщика от выплаты, если он направлен на причинение вреда, а не на наступление опасности (п. 1 ст. 963 ГК РФ). Таким образом, отождествление события, на случай наступления которого осуществляется страхование, лишь с опасностью без учета причиненного вреда искажает смысл страхования как защиты интереса и противоречит принципу компенсации.

В личном страховании все это вытекает из ст. 934 ГК РФ, так как в ней прямо написано, что при страховании жизни или здоровья страховой случай состоит в причинении вреда жизни или здоровью застрахованного лица. Вопрос о вреде в других видах личного страхования уже разбирался в § 1 и 3 гл. 4 настоящей работы, и я не стану здесь повторяться.
Однако в имущественном страховании в связи с двусмысленной формулировкой ст. 929 ГК РФ по вопросу о понятии страхового случая возникли споры.
Кроме того, при некоторых способах описания в договоре страховых случаев считают, что договором можно дополнить трехэлементный состав, обязывающий страховщика платить (опасность, вред, причинная связь), дополнительными элементами, такими как подтверждение каких-либо обстоятельств (например, ответственности) судебным решением и др.
Рассмотрим последовательно обе эти проблемы.

Факт причинения вреда и страховые убытки в имущественном страховании

Формулировка норм в ст. 929 ГК РФ актуализировала вопрос о соотношении вреда, на случай причинения которого производится страхование, и убытков, возмещаемых страховщиком. В деле о взыскании недоплаченной суммы страхового возмещения объектом судебного исследования являлись убытки, понесенные владельцем спецавтомашины в связи с ДТП (Постановление ФАС Московского округа от 19 июня 2001 г. N КГ-А40/3637-01). Специальное оборудование, составляющее неотъемлемую часть автомашины, могло быть отремонтировано только в Германии, поэтому и вся автомашина была отправлена для ремонта в Германию. Страховщик же возместил убытки не в объеме расходов, которые фактически были понесены, а по калькуляции российского оценщика и по российским ценам. При этом расходы на ремонт специального оборудования не были возмещены. Суд отказал страхователю в иске о взыскании невозмещенной ему суммы расходов, руководствуясь ст. 929 ГК РФ. В судебном акте было указано, что хотя страховой случай (повреждение автомашины при ДТП) и наступил, но понесенные расходы не явились его следствием. Не останавливаясь сейчас на рассмотрении других вопросов, поставленных этим решением, отмечу лишь, что судом была построена конструкция страхового случая, в которую входят и опасность, и факт причинения вреда, и причинная связь между опасностью и вредом, но убытки и причинная связь между наступившим событием и убытками в состав страхового случая не входят. Таким же образом конструируют страховой случай в имущественном страховании Л.Н. Клоченко и К.И. Пылов. Формулировка ст. 929 ГК РФ на первый взгляд действительно может дать основания для такого толкования.

Для обоснования этого толкования приводят также пример, аналогичный тому, который был рассмотрен в § 1 гл. 4 при обсуждении свойства субъективности страхового интереса. Сгорел застрахованный дом, который его хозяин решил снести. Здесь имеются и наступление опасности (пожар), и факт причинения вреда (дом сгорел), и очевидную причинную связь, однако убытки хозяину дома не причинены и обязанность страховщика выплатить возмещение не наступила. Вот, казалось бы, и аргумент, показывающий правильность толкования факта причинения убытков как факта, отличающегося от причинения вреда.

В статье, посвященной разбору одного действительно ошибочного судебного решения, К.И. Саранчук объясняет ошибочность этого решения неверным толкованием судом (и мною в предыдущих моих работах) понятия страхового случая. Исходя из формулировки ст. 929 ГК РФ и апеллируя к принципу "simplicitas est legibus amica", он утверждает, что ст. 929 определяет страховой случай как событие, являющееся причиной убытков. По мнению этого автора, страховой случай может наступить, а убытки - не возникнуть. При этом, подвергая жесткой критике подход суда и мой, он опирается на единственный, по существу, аргумент - ссылку на ст. 929 ГК РФ и указанный принцип толкования "simplicitas est legibus amica". Ну и, конечно, очевидная несправедливость и ошибочность разбираемого судебного решения также являются аргументом в пользу его понимания страхового случая. Автор не высказывает точно своей позиции по вопросу о том, совпадают ли факт причинения вреда и факт возникновения убытков, но страховой случай от убытков он четко отграничивает.

Налицо, таким образом, три различные точки зрения на структуру страхового случая в имущественном страховании, согласно которым страховой случай состоит:

1) в наступлении опасности, от которой производится страхование;

2) причинении вреда в результате воздействия опасности, от которой производится страхование, но причиненные убытки не входят в его состав, убытки - это возможное, но не обязательное последствие страхового случая;

3) причинении вреда в результате воздействия опасности, от которой производится страхование, причем убытки являются лишь денежной оценкой причиненного вреда.

При этом первые две из этих точек зрения соответствуют буквально прочтенному тексту ст. 929 ГК РФ, а третья, казалось бы, не соответствует.

Опровергну сначала вторую точку зрения. При обсуждении свойства субъективности страхового интереса в § 1 гл. 4 настоящей работы был приведен пример со сгоревшим домом, который его хозяин и так хотел разобрать. В этом случае не было причинено вреда в том смысле, как понимает это страхование, - страхуются, напомню, лишь субъективные интересы. Другими словами, в этом примере субъективный интерес не был нарушен, вред был причинен дому, если можно говорить о причинении вреда вещи, а не лицу. Лицу же, т.е. хозяину дома, страхователю, никакого вреда причинено не было, поэтому и не возникло страховых убытков.

Отмечу, что в соответствии со ст. 1082 ГК РФ причиненный имущественный вред может возмещаться в натуре или деньгах, и возмещение вреда в деньгах называется возмещением убытков. В совместном Постановлении Пленумов Высшего Арбитражного Суда РФ и Верховного Суда РФ (п. 23) эта мысль подчеркнута следующим образом: "...суд вправе обязать лицо, ответственное за причинение вреда, возместить вред в натуре... или возместить причиненные убытки. В том случае, когда суд возлагает на сторону обязанность возместить вред в деньгах, на стороне причинителя вреда возникает денежное обязательство..." (Постановление Пленума ВС РФ N 13, Пленума ВАС РФ N 14 от 8 октября 1998). Таким образом, причинение страховых убытков, возмещаемых при страховании, - это не самостоятельное, отдельное от причинения вреда событие, а лишь денежная оценка вреда.

Далее рассмотрим подробнее первую точку зрения: страховой случай - это все же не полный состав, обязывающий страховщика платить, а только опасность, от которой производится страхование. Зададимся вопросом: какие правовые последствия порождает такое событие, является ли оно юридически значимым? Ответ понятен: само по себе возникновение опасности, на случай наступления которой производится страхование, не порождает правовых последствий для целей страхования. Но без наступления этой опасности не могут быть причинены убытки, возмещаемые при страховании. Другими словами, правовые последствия создает лишь причинение убытков в результате воздействия такой опасности, а не сама опасность. Таким образом, юридически значимым для страхования является сложный трехэлементный состав:

1) опасность, от которой производится страхование; 2) факт причинения вреда (убытков); 3) причинная связь между ними. Только при наличии всего этого состава возникает обязанность страховщика платить. Полагаю, спорить с этим вряд ли кто станет.  Кроме, конечно, тех, кто различает причинение имущественного вреда и причинение убытков, но это представление о вреде и об убытках, как показано, неверно.

При такой точке зрения на страховой случай получается, что спор о понятии страхового случая - это спор не о сути дела, а о терминологии. Нас интересует юридический факт, порождающий обязанность страховщика платить. Никто не спорит с тем, что он имеет сложный состав, а спорят лишь о том, для чего использовать понятие страхового случая - для обозначения всего этого сложного состава или для обозначения элементов этого состава, какими бы они не являлись.

Полагаю, чисто методологически правильнее использовать одно понятие, охватывающее весь сложный состав. Но хочу подчеркнуть: здесь меня интересует состав, порождающий обязанность страховщика платить. Поэтому я и называю весь этот состав страховым случаем - чисто методологически, для простоты речи. В спорах о содержании состава, порождающего обязанность страховщика платить, я готов участвовать, так как они проясняют существо дела. А в жонглировании терминами мне участвовать не интересно.

Наконец, о формулировке ст. 929 ГК РФ и принципе "simplicitas est legibus amica". Могу предложить простое толкование этой формулировки: она говорит не о том, что наступление страхового случая и возникновение убытков - это разные события, но о том, что, во-первых, страховщик возмещает вред не в натуре, а путем выплаты денежной суммы, и, во-вторых, считать сумму выплаты надо по правилам ст. 15 ГК РФ. По-моему, это простое и понятное толкование, ничуть не сложнее, чем остальные. При таком толковании ст. 929 ГК РФ становится гораздо более емкой по содержанию. В ней, во-первых, говорится о страховании как о защите интереса в имуществе, а не самого имущества, а во-вторых, предлагается способ расчета суммы выплаты, т.е. и моя, третья по счету, точка зрения на страховой случай, как на весь сложный состав, обязывающий страховщика платить, не противоречит ст. 929 ГК РФ в этом ее толковании.

Ну, а ошибочность того судебного решения, которая и подвигла К.И. Саранчука на написание статьи, будет подробно рассмотрена в § 2 гл. 10 настоящей работы.

Договорные элементы состава, порождающего обязанность страховщика платить

Предположим, в договоре страхования деликтной ответственности страховой случай описан как "наступление ответственности, подтвержденное вступившим в законную силу решением суда". Ясно, что по такому договору страхованием покрываются не все случаи наступления ответственности, а лишь такие, которые подтверждены решением суда. Квалифицировать наступившее событие в качестве страхового или нестрахового случая можно лишь после вступления в законную силу соответствующего решения суда. Но каков состав, порождающий обязанность страховщика платить (состав страхового случая), когда страховой случай следует считать наступившим?

Этот вопрос можно сформулировать в более общем виде: возможно ли договором дополнить состав, обязывающий страховщика платить, обстоятельствами, не входящими в описание ни опасности, ни вреда, ни причинной связи?

Иными словами, речь идет о том, что событие, обладающее трехэлементным составом (опасность, вред, причинная связь), наступает, но страховыми случаями признаются не все эти события, а лишь те, которым сопутствуют дополнительные обстоятельства. Причем важно, что речь идет об обстоятельствах, которые не могут быть включены ни в описание опасности, ни в описание вреда, ни в описание причинной связи. Например, грубая неосторожность, приведшая к причинению вреда, не является таким обстоятельством, так как включается в описание опасности.

Дополнительные обстоятельства, о которых здесь идет речь, позволяют уже после наступления событий, обладающих трехэлементным составом, выяснить, наступил страховой случай или не наступил. Как правило, это различные акты правоприменительных органов, подтверждающих те или иные факты. Но встречаются и такие описания, как наступление ответственности, подтвержденное обоснованной претензией потерпевшего, т.е. дополнительным обстоятельством к трехэлементному составу здесь является обоснованная претензия потерпевшего.

Другими словами, при наличии в договоре подобных описаний страховых случаев существует две возможные интерпретации этих описаний:

1) страховой случай всегда имеет стандартный трехэлементный состав (опасность, вред, причинная связь) и наступает в момент причинения вреда, но узнаем мы о его наступлении, лишь если осуществятся дополнительные обстоятельства, предусмотренные договором; эти обстоятельства не являются дополнительным элементом состава, обязывающего страховщика платить;

2) договором можно установить, что страховой случай имеет более сложный состав - опасность, вред, причинная связь и обстоятельства, предусмотренные договором (такие, как судебное решение, претензия потерпевшего и т.д.); наступает такой страховой случай не в момент причинения вреда, а в момент, когда весь состав налицо, т.е., как правило, в момент осуществления дополнительных договорных обстоятельств.

От ответа на этот вопрос зависит многое, например просто сама квалификация события в качестве страхового случая, ведь может быть так, что вред причинен в период действия договора, а, например, подтверждающее это обстоятельство - судебное решение - вне этого периода. Если полный состав возникает в момент вынесения судебного решения, он просто не может быть квалифицирован как страховой случай, поскольку договора страхования уже нет.

Существуют доводы как "за", так и "против" каждой из этих интерпретаций. С одной стороны, наступлением страхового случая удобно считать наступление события, обладающего всем описанным в договоре составом, так как характер страхового случая согласовывается сторонами договора при его заключении. Кроме того, в таком случае не будет проблем ни с исковой давностью, ни, например, с процентами по ст. 395 ГК РФ. С другой стороны, имеется большой риск того, что дополнительные обстоятельства такого состава страхового случая осуществятся уже после окончания действия договора, в то время как вред, на случай которого и предоставляется защита, будет причинен в период действия договора. Страхователь тем самым необоснованно лишится защиты.

В таких случаях окажется, что при наступлении события, обладающего трехэлементным составом, оно не может быть квалифицировано в качестве страхового случая до осуществления дополнительного обстоятельства. А при осуществлении дополнительного обстоятельства оно не может быть квалифицировано в качестве страхового случая, так как к этому моменту договор страхования прекратил свое действие.

Можно, конечно, сказать, что необходимо уважать волю сторон, что стороны при согласовании условий договора должны были понимать, что именно они подписывают. Но это, как будет видно из разд. III "Договор страхования" настоящей работы, очень ненадежный аргумент. Кроме проблем с исковой давностью и процентами по ст. 395 ГК РФ, я не вижу других аргументов за данную интерпретацию.

В связи с этим мне представляется верной другая интерпретация. Страховой случай следует считать наступившим при осуществлении трехэлементного состава, а дополнительные обстоятельства рассматривать как обстоятельства, без которых невозможно подтвердить наступление страхового случая. В этом случае осуществление трехэлементного состава в период действия договора будет квалифицироваться в качестве страхового случая, но произойдет это только тогда, когда осуществятся и дополнительные обстоятельства, предусмотренные договором.

Проблемы же с исковой давностью, с процентами по ст. 395 ГК РФ следует решать так, как это показано в § 2 гл. 10 настоящей работы.

Момент наступления страхового случая

Момент наступления страхового случая и факт причинения вреда

Правильное определение момента наступления страхового случая принципиально при длящихся опасностях, когда причинение вреда начинается не сразу при возникновении опасности, а через некоторое время после ее возникновения. В промежутке между возникновением опасности и началом причинения вреда может, например, закончиться срок действия страховой защиты, и тогда, если страховой случай считается наступившим в момент возникновения опасности, страховая защита должна быть предоставлена; если наступление страхового случая совпадает с моментом начала причинения вреда, страховая защита не должна предоставляться.

Каким должно быть решение этого вопроса, исходя из целей и принципов правового регулирования страхования? Полагаю, ответ несложен. Если при наступлении страхового случая страховщик обязан платить, то событие не может быть квалифицировано как страховой случай до причинения вреда. Только такой подход к определению момента наступления страхового случая соответствует принципу компенсации. Поэтому единственное решение поставленного вопроса следующее: моментом наступления страхового случая является момент, когда опасность, от которой производится страхование, начала причинять вред.

Рассмотрю два судебных дела, из которых ясно, насколько сложно бывает иногда определить момент наступления страхового случая.

В первом деле при ДТП пострадал мужчина, который был застрахован на случай смерти в результате ДТП. Ему были причинены тяжкие телесные повреждения и он был отправлен в больницу, где, несмотря на усилия врачей, умер через неделю после ДТП. Однако действие договора страхования закончилось через два дня после ДТП, т.е. еще до смерти застрахованного. На случай смерти застрахованного была назначена выгодоприобретателем его жена. Она обратилась в страховую компанию за выплатой страховой суммы, однако ей было в этом отказано, так как страховой случай (смерть) наступил за пределами действия договора (дело Федерального суда Ленинского района г. Красноярска N 2-1459/02).

В другом деле сельскохозяйственное предприятие застраховало урожай картофеля на случай его недобора в результате засухи, ливня и проч. Договор был заключен в конце июня, но еще до этого, в мае - начале июня, в данном районе была засуха. В конце сентября был зафиксирован недобор, и страхователь обратился за выплатой, представив данные о недоборе и о засухе, из-за которой он произошел. Страховщик отказал в выплате, мотивируя это тем, что, заключая договор, страхователь уже знал о наступлении страхового случая (засухе) и данное событие не обладало признаком случайности. Договор, по мнению страховщика, был недействительным, так как противоречил ст. 9 Закона о страховом деле (дело АС Оренбургской области N А47-323/98-6).

Момент наступления страхового случая и выявление его наступления

Видно, что сложность обоих рассмотренных выше дел возникла из-за того, что по объективным причинам момент, когда опасность начала причинять вред, не был очевиден. Зато в обоих случаях было ясно, когда выявлен причиненный вред. В первом случае - в момент смерти, во втором - при сборе урожая.

Таким образом, налицо ситуация, которая часто встречается также в страховании строительно-монтажных рисков и морском страховании, состоящая в том, что вред может выявляться не одновременно с его причинением и так, что a priori не ясно, когда именно он начал причиняться. Подобное довольно сложное дело о страховании строительно-монтажных рисков имеется в опубликованной практике (Постановление ФАС Северо-Западного округа от 24 января 2008 г. N А56-21137/2006).

В деле со смертью в результате ДТП для разрешения вопроса была назначена экспертиза. Перед экспертами был поставлен вопрос: были ли при ДТП застрахованному лицу причинены несовместимые с жизнью телесные повреждения? Экспертиза ответила на вопрос положительно, и суд решил дело в пользу истицы, так как вред жизни начал причиняться в период действия договора страхования. Такой способ разрешения дела в подобных случаях и должен использоваться, поскольку вопрос о моменте, когда началось причинение вреда, обычно требует специальных знаний. Экспертиза, как правило, назначается и в страховании строительно-монтажных работ.

В одном из английских дел сказано, что у человека с обширным инфарктом миокарда перестали функционировать практически все органы, кроме мозга, который врачи поддерживали в жизнеспособном состоянии 11 месяцев, пока суд по ходатайству его родственников не разрешил отключить его от жизнеобеспечивающей аппаратуры. В результате от умер уже после истечения срока действия его полиса страхования жизни, и родственники не получили страховую выплату, так как смерть произошла вне периода действия полиса (Clarke M.A. Op. cit. P. 17 - 1, 17 – 2).

В деле с урожаем картофеля такой способ разрешения спора, как проведение экспертизы с целью установить момент начала причинения вреда, не мог быть использован, поскольку эксперты указали на невозможность выяснить, когда именно началось причинение вреда. Единственным разумным способом разрешения спора являлась ориентация на момент, когда вред выявлен. Другими словами, следует использовать презумпцию такого содержания: в случае, когда установлен факт причинения вреда, но момент его причинения не установлен, моментом наступления страхового случая следует считать момент выявления вреда, если не доказано иное.

Существует и еще одна проблема, связанная с неодновременным наступлением страхового случая и его выявлением. Предположим, в договоре стороны определили страховой случай так: возникновение ответственности за причинение вреда, подтвержденное решением суда. Здесь вред, т.е. ответственность за причинение вреда, возникает при причинении вреда, но страховым случаем будет являться не любое такое возникновение ответственности, а лишь подтвержденное судебным решением. Иными словами, выявить, наступил страховой случай или не наступил, можно лишь значительно позже его наступления. Отсюда проблема с исковой давностью.

Эта проблема подробно рассмотрена в § 2 гл. 10 настоящей работы и там, исходя из основных целей установления сроков исковой давности, показано, что правильным является толкование момента наступления страхового случая при причинении вреда, а не при вступлении в силу судебного решения, подтвердившего ответственность за его причинение.

Страховой случай наступает в момент причинения вреда, а не в момент его выявления. И лишь если момент причинения вреда не может быть установлен, допустимо использование презумпции наступления страхового случая в момент его выявления.

Причинно-следственная связь в структуре страхового случая

Различные концепции причинной связи и доктрина непосредственной причины. В современной российской судебной практике страховых споров пока еще не дошло дело до рассмотрения вопросов причинной связи. В отечественной литературе по страховому праву упоминания о проблеме причинной связи очень редки и имеются только в сравнительно-правовых исследованиях.

Тем не менее, изучая структуру страхового случая, невозможно обойти причинную связь молчанием, тем более что в западноевропейских правопорядках споры по вопросу о причинной связи встречаются часто.

Вопрос о причинной связи в российском гражданском праве достаточно тщательно разработан для целей возложения гражданской ответственности, как в договорном (при взыскании убытков), так и в деликтном праве. Весьма полный обзор мнений по вопросу о причинной связи как основании договорной ответственности имеется в книге М.И. Брагинского и В.В. Витрянского - для более полного изучения гражданско-правовой конструкции причинной связи я рекомендую читателям эту книгу.

Однако не все конструкции, использующиеся для целей возложения договорной ответственности (а именно они изучены более всего), могут быть применены для описания причинной связи между опасностью и вредом для целей страхования. Например, М.И. Брагинский и В.В. Витрянский много внимания уделяют концепции предвидимых последствий. В соответствии с ней сторона, нарушившая договор, может нести ответственность только за те последствия, которые она могла предвидеть при его заключении. Эта концепция, очевидно, не подходит для причинной связи между опасностью и вредом в структуре страхового случая, поскольку стороны договора страхования заранее согласовывают и опасности, и их возможные последствия, на случай наступления которых осуществляется страхование.

Но другая концепция, на которой акцентируют внимание М.И. Брагинский и В.В. Витрянский, полностью корреспондирует с разработанной в англо-американском общем праве специально для страхования доктриной непосредственной причины (Ivamy E.R.H. Op. cit. P. 357, 378). В ней указывается, что страховой случай наступил, если опасность явилась непосредственной причиной вреда. Это правило действует диспозитивно, т.е. если договором не предусмотрена выплата и в случае косвенной связи вреда с опасностью.

Та же концепция причинно-следственной связи в гражданском праве развивается в учебнике под редакцией А.П. Сергеева и Ю.К. Толстого. Для страхового права она же выдвигалась В.П. Крюковым и Т.С. Мартьяновой.

В.А. Мусин писал, что англо-американская доктрина непосредственной причины не соответствует принципу компенсации в той ее части, в которой она допускает страховать и на случай косвенных убытков, если это специально оговорено в договоре. Он сослался при этом на практику Морской арбитражной комиссии. Однако это нельзя признать правильным. Как уже было сказано, принцип компенсации препятствует получению за счет страхования неосновательной выгоды. Однако косвенные убытки также являются убытками, и их возмещение не ведет к получению страхователем чего-либо сверх того, чего он лишился в результате страхового случая пусть не прямо, а косвенно. Это легко продемонстрировать на простом примере: при пожаре имущество может сгореть, а может быть украдено из-за возникшей неразберихи. И в том, и в другом случае между пожаром и утратой имущества имеется причинно-следственная связь, но в первом случае пожар является непосредственной причиной вреда, а во втором - косвенной.

Правила, по которым следует определять, какое из событий является непосредственной причиной вреда

Доктрина непосредственной причины включает также набор правил определения непосредственной причины вреда. Поскольку этот набор правил для страхования лучше всего разработан в английском страховом праве, основу данной части настоящего параграфа составляет конструкция непосредственной причины, описанная в английской литературе (.: Ivamy E.R.H. Op. cit. P. 358 – 371).

Необходимо рассмотреть эту конструкцию, причем исходя из того, что в договорах страхования всегда указываются опасности, от которых производится страхование, и исключенные опасности, при причинении вреда которыми страховщик не обязывается платить. Это, например, страхование на случай ДТП, но исключая управление автомашиной нетрезвым водителем, страхование строительно-монтажных рисков, но исключая аварии, произошедшие из-за ошибок проектирования, медицинское страхование на случай заболевания, но исключая онкологические заболевания.

Является ли непосредственной причиной вреда опасность, от которой производится страхование

Предположим вред причинен. Для того чтобы установить, произошел ли страховой случай и обязан ли страховщик произвести выплату, следует прежде всего ответить на следующий вопрос: является ли опасность, от которой производилось страхование, непосредственной причиной вреда?

Для ответа на этот вопрос рассмотрим три возможных варианта связи между опасностью и вредом.

Вариант 1. Опасность, от которой производилось страхование, является по времени последней из причин вреда.

Это означает, что из всех событий, которые так или иначе повлияли на причинение вреда, опасность, от которой производилось страхование, была самым последним из них и между этой опасностью и причинением вреда не происходило никаких других событий, оказавших влияние на причинение вреда. В этом случае очевидно, что вред непосредственно причинен именно этой опасностью, от которой производилось страхование.

Это правило действует всегда, кроме случая, когда опасность, от которой производилось страхование, возникла как следствие исключенной опасности (см. ниже).

Вариант 2. Опасность, от которой производилось страхование, не является последней, но предшествует по времени одной или нескольким причинам вреда.

Если опасность, от которой производилось страхование, не является последней из причин вреда, но предшествует ей по времени, следует выяснить, достаточно ли тесно она связана с последней из причин вреда, чтобы можно было говорить о наличии непосредственной связи между опасностью, от которой производилось страхование, и вредом. Необходимо различать два случая:

1) причины вреда составляют последовательную по времени и непрерывную причинно-следственную цепочку;

2) причинно-следственная цепочка, которую составляют причины вреда, прервана каким-либо посторонним обстоятельством.

В первом случае каждая причина вреда в последовательности является непосредственным следствием предыдущей и всех предшествующих. Следовательно, вред является непосредственным следствием опасности, от которой производилось страхование. Например, при страховании на случай смерти от несчастного случая страховщик обязан выплатить страховое обеспечение не только если смерть произошла сразу же при несчастном случае, но и тогда, когда смерть произошла вовремя операции, необходимость в которой была вызвана несчастным случаем, и тогда, когда человек умер в результате болезни, которая развилась из-за несчастного случая.

Во втором случае в непрерывную причинно-следственную цепочку между опасностью, от которой производилось страхование, и причинением вреда вмешивается постороннее обстоятельство, не находящееся в непосредственной причинной связи с данной опасностью. В этом случае воздействие опасности, от которой производилось страхование, не успевает развиться до такой степени, чтобы породить цепочку следствий, последним из которых является причинение вреда. Постороннее обстоятельство вмешивается и воздействует на одно из последствий в цепочке еще до причинения вреда. В результате опасность, от которой производилось страхование, перестает быть непосредственной причиной вреда, а его непосредственной причиной становится указанное постороннее обстоятельство, так как именно оно теперь находится в начале непрерывной причинно-следственной цепочки. Например, если в результате несчастного случая человеку потребовалась операция, во время которой случайно не оказалось нужного количества крови для переливания, не несчастный случай, а отсутствие крови является непосредственной причиной смерти этого человека, так как в обычных условиях должен существовать механизм, который обеспечивал бы наличие необходимого количества крови, и ее отсутствие является обстоятельством, случайно вмешавшимся в нормальный ход вещей.

Из-за воздействия опасности, от которой производится страхование, объект страхования может оказаться в большей степени, чем обычно, подвержен воздействию постороннего обстоятельства, вмешивающегося в обычный ход вещей и прерывающего причинно-следственную цепочку. Однако это не означает, что опасность, о которой идет речь, можно считать непосредственной причиной вреда. Результатом воздействия опасности, от которой производилось страхование, является не сам вред, а создание ситуации, в которой объект страхования оказывается в меньшей степени защищен от вреда. Выше приводился пример кражи при пожаре. Пожар на складе создает ситуацию, при которой условия охраны хранящегося там имущества ухудшаются и украсть его в этот период гораздо легче, чем обычно. Страховщик же обязан возместить только стоимость сгоревшего имущества, но не украденного, хотя бы и при пожаре.

Вариант 3. Причины вреда не следуют друг за другом по времени, но совместно действуют, причиняя вред.

Бывают ситуации, когда обстоятельства, так или иначе влияющие на вред, действуют не одно за другим, образуя временную последовательность, а действуют и причиняют вред параллельно. Если одной из этих параллельно действующих причин является опасность, от которой производилось страхование, то причиненный вред подлежит возмещению, так как указанная опасность является одной из непосредственных причин вреда. Неважно при этом, что есть и другие причины. Это правило действует, только если другие причины не относятся к числу исключенных (см. ниже).

Например, если человек, попавший в больницу из-за несчастного случая, там простудился и заболел пневмонией, то пневмония и последствия несчастного случая являются причинами, параллельно воздействующими на его жизнь и здоровье. В случае смерти ее непосредственными причинами являются как несчастный случай, так и пневмония. Следовательно, и при страховании от несчастного случая, и при страховании от болезней страховая выплата должна быть произведена.

Ситуация с пневмонией на первый взгляд аналогична ситуации с нехваткой крови в больнице - в обоих случаях действуют две разные опасности, в обоих случаях результатом является причинение вреда жизни. Однако в ситуации с пневмонией обе опасности признаются непосредственной причиной вреда, а в ситуации с нехваткой крови - только одна. Принципиальное различие двух рассматриваемых ситуаций в том объекте, на который воздействует вторая опасность. В примере с кровью ее нехватка воздействовала не на жизнь человека, а на ход операции. На жизнь человека оказывал воздействие ход операции, который при нормальном течении событий был бы следствием несчастного случая. Нехватка крови прервала последовательную цепочку причин и следствий, повернула ход операции, и он стал следствием не несчастного случая, а отсутствия крови. Поэтому не несчастный случай, а нехватка крови явилась непосредственной причиной смерти. В примере с пневмонией и пневмония, и несчастный случай воздействовали на один и тот же объект страхования - на жизнь человека, причиняя ей вред. Нельзя сказать, что одна из этих причин помешала действию другой, следовательно, обе они должны быть признаны непосредственными причинами вреда.

Является ли исключенная опасность непосредственной причиной вреда?

Если установлено, что опасность, от которой производилось страхование, является непосредственной причиной вреда, то, определяя, наступил ли страховой случай, необходимо ответить на второй вопрос: является ли непосредственной причиной вреда исключенная опасность?

Этот вопрос возникает, когда действуют и опасность, от которой производилось страхование, и исключенная опасность (а это происходит почти всегда) и нужно выяснить, какая из этих двух опасностей является непосредственной причиной вреда.

В тех случаях, когда обе опасности действуют независимо и последствия воздействия каждой из них могут быть разделены, решение вопроса не представляет трудности.

Например, имущество застраховано на случай пожара, аварии систем тепловодоснабжения и т.д., кроме противоправных действий третьих лиц. Если произошел пожар и имущество сгорело, страховщик обязан выплатить возмещение независимо от того, было ли это имущество до пожара противоправно повреждено. Если человек застрахован от несчастных случаев, а болезни при этом страховании являются исключенными опасностями, и его сбила на улице машина, страховщик обязан выплатить обеспечение независимо от того, что этот человек еще до аварии был болен исключенной болезнью.

При медицинском страховании онкологические заболевания являются, как правило, исключенными опасностями и страховщик не обязан оплачивать медицинские расходы, вызванные этими заболеваниями, а расходы на лечение от других имеющихся у того же человека заболеваний подлежат возмещению.

Все это достаточно очевидно, но если последствия воздействия исключенной опасности и опасности, от которой производится страхование, не удается так просто разделить, требуется применение специальных правил.

Вариант 1. Исключенная опасность предшествует по времени опасности, от которой производилось страхование.

Предположим, что опасность, от которой производилось страхование, является непосредственной причиной вреда, но ей предшествует во времени исключенная опасность.

Если опасность, от которой производилось страхование, является непосредственным следствием исключенной опасности, т.е. если между ней и исключенной опасностью имеется непрерывная причинно-следственная цепочка, то вред является непосредственным следствием исключенной опасности и не обеспечивается страховой защитой. При этом не обязательно, чтобы исключенная опасность действовала до самого момента причинения вреда. Достаточно, чтобы она породила непрерывную причинно-следственную цепочку. Например, имущество может быть застраховано на случай залива водой, а пожар относится к исключенным опасностям. При тушении пожара пожарные могут залить его водой и в результате имущество не сгорит, но будет повреждено или полностью утрачено из-за залива водой. Убытки не подлежат возмещению, так как именно пожар (исключенная опасность) явился непосредственной причиной залива водой, а значит, и убытки являются непосредственным следствием пожара и страховой случай не наступил.

Если же причинно-следственная цепочка между исключенной опасностью и опасностью, от которой производилось страхование, прерывается посторонним обстоятельством, вред уже не является непосредственным следствием исключенной опасности, но его непосредственная причина - опасность, от которой производилось страхование, и страховой случай считается наступившим. Например, военные действия, массовые беспорядки, как правило, являются исключенными опасностями. Предположим, имущество было застраховано от пожара, кроме пожара, вызванного массовыми беспорядками, и предположим также, что в электрическом щитке в помещении, где хранилось имущество, была неисправна электропроводка. Если при массовых беспорядках здание было подожжено и имущество сгорело, вред возмещению не подлежит. Однако если в результате массовых беспорядков в электрощиток попала вода и пожар возник из-за того, что была неисправна электроизоляция, вред подлежит возмещению, так как причинно-следственная цепочка между исключенной опасностью и пожаром была прервана посторонним обстоятельством - неисправностью электропроводки. Поэтому, хотя исключенная опасность и предшествовала опасности, от которой производилось страхование, она не являлась ее непосредственной причиной.

Вариант 2. Опасность, от которой производилось страхование, предшествует по времени исключенной опасности.

В этом случае, если обе опасности являются звеньями непрерывной причинно-следственной цепочки, заканчивающейся причинением вреда, вред считается причиненным опасностью, от которой производилось страхование, и защита должна быть предоставлена. Действительно, в этом случае имеется непрерывная причинно-следственная связь между опасностью, от которой производилось страхование, и вредом, и не имеет значения тот факт, что одним из звеньев этой цепочки является исключенная опасность. Так, если в результате несчастного случая человек заболел исключенной болезнью и умер, смерть является результатом несчастного случая, а не болезни.

Если же в причинно-следственную цепочку между опасностью, от которой производилось страхование, и исключенной опасностью вмешивается постороннее обстоятельство, защита не предоставляется, так как в этом случае непосредственная причинно-следственная связь между опасностью, от которой производилось страхование, и вредом отсутствует.

Вариант 3. Вред причинен в результате независимого друг от друга воздействия исключенной опасности и опасности, от которой производилось страхование.

Если обе опасности независимо друг от друга непосредственно воздействуют на объект страхования, причиняя вред, вред причиняется как одной, так и другой опасностью, и обе они являются непосредственными причинами вреда. Страховая защита в этом случае не предоставляется, так как вред причинен исключенной опасностью, и неважно, что одновременно в этом участвовала и опасность, от которой производилось страхование. Например, если имущество застраховано от кражи третьими лицами, кроме кражи сотрудниками службы охраны, а в краже принимали участие как посторонние лица, так и охранники, кража считается совершенной сотрудниками службы охраны и убытки возмещению не подлежат.

Январь 2013 г.